Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 - Страница 19

Душа успела истосковаться по стройным березам и бескрайним лесам родной страны. По тихим заснеженным равнинам и новому году с подарками и дед-морозом. Тому новому году, который так и не состоялся. Чудилось, будто бы, все это мне когдa-то приснилось. Та, прошлая жизнь. А нa сaмом деле мое место здесь, в этих скалах, у кострa в компaнии бородaтых мужиков.

В короткие перерывы для отдыха и снa - Риз, мой Риз из той жизни, которaя снилaсь. За время моего пребывания тут, за время долгого лечения, я успела привыкнуть к неудобствам и спартанским условиям проживания. А когда получила возможность выбираться из своей пещеры, когда наша с Ризваном любовь вспыхнула с новой силой, то готова была терпеть любые лишения и страхи. Но должна была свыкнуться с мыслью о скорой разлуке.

Выкуп состоялся через три дня. Что касается Инги, тут я встала в позу. Ризван, видя мою категоричность, уступил. Да и что было с ней еще делать? В то, что Риз позволит умертвить ни в чем неповинную беззащитную девушку, я верить отказывалась. Скорее всего, он и сам был рад от нее избавиться. А торговался со мной из вредности или же для поддержания авторитета. Юлю привезли откуда-то незадолго до обмена. Девчонки дрожали от страха и цеплялись за меня, словно думали, что если отпустят мои руки хоть на чуть-чуть, то ничего не получится. Операция сорвется, и неизвестно что с ними будет. Точно чувствовали, что я имею некую власть над вожаком повстанцев и непосредственно влияю на происходящее.

Итак, после некоторых трений в целях безопасности и еще из-за каких-то неизвестных мне соображений, все трое женщин, я и обе сестры, очутились в объятиях друзей и родственников, после того, как были переданы деньги четким отработанным способом. Обмен происходил на узкой горной тропе под прицелом снайперов. Мне все это время казалось, что мы - актеры очередного фильма про заложников и бандитов. И как не упрекала себя, никак не могла в серьез воспринимать ситуацию. Наверное, была слишком уверена в Ризе, в том, что он все держит под контролем, и никаких случайностей не будет.

Но каждый шаг, что я делала от якобы ненавистных мне бандитов в сторону друзей, давался мне с трудом. Сердце обливалось кровью. Словно, я медленно вырываю его из груди и оставляю там, за уступом.

Юра плакал от счастья и радости. У Шурика не сползала с губ глупая ухмылка, Зерах, как всегда, был безэмоционален. Они не знали, у кого меня вызволяют, иначе бы даже старый адвокат расстался со своей невозмутимостью. Но я молчала, сдерживая слово, данное Ризу.

До аэропорта нас провожал отряд правительственных войск. Международный конфликт был исчерпан, так и не успев начаться. Шурик, правда, бил себя пяткой в грудь, что им бы все равно не удалось просто так замять историю с моим исчезновением. Уж он бы развил ее до третьей мировой войны, на что Зерах только хмуро усмехался.

Принимая во внимание мой убитый пришибленный вид, никто не приставал с расспросами, щадя мою психику. А у меня перед глазами всю дорогу обратно стояло лицо Ризвана. Уставшее лицо, уставшие глаза, где-то на самом дне которых таилось неизмеримое страдание.

Мне в этом смысле проще: я могу вопить, реветь, истерить. А ему, главарю банды отщепенцев, каким способом облегчить душевные муки? И за что нам такие пытки? Что мы могли сделать тогда, когда, казалось, весь мир объединился против нас? И почему людей так бесит чужое счастье… Почему надо втоптать в грязь все ясное, доброе, светлое?

Но, как говориться в русских сказках: это горе - не беда, беда еще впереди. И она действительно ждала меня там, впереди, притаившись за углом и выжидая своего часа.

Вернувшись домой, я нашла там зареванную Татьяну с опухшем лицом и красными глазами. Нехорошее предчувствие заползло в душу, леденя кровь и выхолаживая сердце. Я все не могла решиться спросить, что произошло. Язык не шевелился, присохнув к небу. Так и застыла в дверях с адвокатом, Славой и Шуриком за спиной.

- Они забрали его, - заскулила нянька.

- К-к-кто? К-к-ого? - выдохнула, наконец.

- Никитку…

После долгих выяснений обстоятельств, сопровождающихся дозами коньяка вперемешку в валерьянкой и сигаретами, было выяснено следующее. Воспользовавшись отсутствием честной компании в лицах моих друзей, мой бывший муж Павел (гаденыш подлый) забрал сына, предъявив документы на лишение меня родительских прав в виду ведения беспорядочного образа жизни.

Мне вменялось в вину то, что я бросила ребенка на попечение чужих людей, на долгое время скрывшись в неизвестном направлении. Чисто сработано. Не придерешься. А он что же? Не интересовался им годами, уклоняясь от алиментов, а теперь, значит, наш самый справедливый суд в мире решил, что он лучший родитель из нас двоих? И на какие шиши он, спрашивается, его растить собрался, голь бурагозная.

За спиной бывшего явственно маячили тени Арсена и Азара. Сам он, вряд ли, смог бы провернуть такое. Просто бы не допер. И как они нашли моего сына?

- Утырки, ушлепки, уе…, - орала я оглашенно, мечась по квартире.

Непечатная лексика лилась из меня бурным потоком вперемешку со слезами и соплями. Ну и плевать, что выгляжу, как aгрессивная, психовaная истеричка. Я-то надеялась прижать к своей груди Никитку после стольких бесполезных испытаний, услышать биение его сердечка, самого дорогого для меня человека. Как я могла хоть на минуту, хоть на мгновение думать, что смогу остаться там без него? Риз был прав: тогда у меня совсем крыша поехала. Но я любила их обоих. Одинаково. Они - как две половинки моего сердца, которое теперь разрывалось на части.