Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 - Страница 14

Тут же смутившись своей обнаженной худобы, поспешно накинула на себя его рубашку. Ничего, поправлюсь. Были бы целы кости, а мясо нарастет.

- Я не могу вернуться на родину, - терпеливо продолжил мне втолковывать Ризван. - Разведка здесь не дремлет. Шпионы, предатели, стукачи были и есть во все времена и в любые войны. Все знают, кто я. Стоит лишь высунуть нос из этих гор, как меня тут же схватят и обвинят… Да черт знает в чем могут обвинить. В дезертирстве, предательстве, шпионаже… Чтобы я не растрепал про все те гнусности, что тут творятся. Могут просто к стенке поставить и расстрелять без суда и следствия, как главу незаконного вооруженного формирования.

- А я?.. - сипло нудела, как заезженная пластинка, икая от начинавшей подступать к горлу новой истерики.

- Ты, - Риз тоже встал начал одеваться, - ты вернешься домой. Одна, - резко пресек он новый скулеж. - У меня разведка тоже хорошо работает. Так вот: она донесла, что скоро за тебя привезут выкуп.

Я пораженно открыла рот, да так и застыла, не находя слов.

- Да выкуп, - чеканя каждое слово, словно забивая гвозди в крышку моего гроба, излагал свое решение Ризван. - Никто не должен узнать, кто ты для меня. Ты - заложница. За тебя полагается выкуп. Не переживай, все деньги, вырученные за заложников, идут на пищу и медикаменты. Если бы не это, навряд ли бы мне удалось вернуть тебя к жизни.

- Но как ты узнал, как меня лечить?

- В свое время я окончил медицинский. Но затем понял, что врачевать - это не мое призвание. Очень давно все это, правда, было. Лечить все же пришлось, и практику проходить на полях и тропах сражений…

Вот так: живешь, живешь с человеком, а потом оказывается, ничего про него не знаешь.

- За тобой приедут Слава и Шурик. Привезут деньги. Ты вернешься с ними домой. Про то, что было тут - молчи. Для своей же пользы. Тем более, не вздумай трепать про то, что я тебе рассказал. Вернешь заводы Азару за откуп. И уедешь в свою деревню вместе с сыном. Денег, вместе с теми, что я перевел на твой счет перед отъездом, вам хватит на долгую безбедную, счастливую и тихую жизнь.

Счастливую? Не-а, нормально он так решил. А кто бы меня спросил? Откуда он знает, как я вижу свое счастье? Как раз за него-то я и приехала бороться. А теперь даже право голоса не имею? Как бессловесное животное? Это сбесило.

- Нет! - завизжала, как потерпевшая. - Никуда я без тебя не поеду!

- Чего тебе здесь делать? - Риван перешел на грозный рык, как будто, его громогласными раскатами мог меня напугать. - Ты погибнешь. А твой сын останется сиротой.

- Зато я буду вместе с тобой. Хоть и недолго, - могу быть иногда ужасно упрямой.

- А ты подумала, каково тут жить? Это тебе не курорт. Полевые условия, лишения, беспрерывные бои и обстрелы. Вокруг голодные, одичавшие без женщин мужики. А мальчонка? О нем ты уже не беспокоишься? Как он будет там без тебя?

- О Никитке позаботятся Татьяна, Слава и Шурик. С ним ничего не случится. А мы с тобой обязательно что-нибудь вместе придумаем. Рядом с тобой я не боюсь страданий. Как ты не можешь понять: без тебя я не смогу быть счастлива. Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ ЖИТЬ!

- Совсем ум от болезни помутился, - объяснил себе мою упертость Риз.

Он взял со стола рацию и что-то бросил в нее на другом языке. Через минуту в помещение ввалились боевики. По знаку Ризвана они схватили меня за руки и поволокли на выход. Я ожесточенно пиналась, пытаясь вырваться. Но все впустую.

Глава 9.

Заложники любви.

А мы заложники хмельной любви,

Плывём в фарватере её реки,

И невозможно “плот” остановить,

И кто тому виной?

А мы заложники хмельной любви,

А оба берега так далеки,

И стелют запах от дурман-травы

Туманы над водой.

Стихи.

Меня долго вели по темным лабиринтам: естественного ли они были происхождения или же тактическая мелочь, сооруженная долгим и упорным трудом страдальцев, задумываться было недосуг.

В конце одного из коридоров мою кусающуюся, выкручивающуюся и отчаянно сопротивляющуюся тушку втолкнули в какой-то проем, точно специально выдолбленный в скале и отгороженный железной решеткой, основательно закрепленной в камне.

Я, круто развернувшись, принялась трясти прутья и долбить по заграждению ногами, как будто смогла бы выломать. Без пользы, конечно. Но страсти во мне не унимались. Сказать, что я была в ярости - нет, это слово не достаточно ярко выражало мое состояние. Я была в исступлении. Это таким варварским способом Риз решил призвать меня к повиновению? Ни разу не угадал. Еще больше только выбесил. Да что с ним вообще такое? Что я ему: какая-то дикая аборигенка из местных, которая даже имя свое писать не умеет? Или же он сам одичал?

Я - взрослая самодостаточная женщина с двумя вышками, смею заверить, не глупая и здравомыслящая. Ну, возможно, не очень здравомыслящая. Но от этого не менее злая. Я что, перлась в эту тмутаракань к черту на кулички, рискуя своей задницей и не только ей, ради того, чтобы он меня отправил обратно ни с чем? Вот так, как товар, бандеролью? А я-то думала, что мчалась навстречу своему счастью…

- Успокойся, - послышался сзади меня голос, - отсюда не выбраться. Только разозлишь их. В наказание еды и воды лишат на сутки.

Я вздрогнула. Нет, не от испуга. От удивления. Голос был женским, и что самое поразительное, говорил на родном мне языке. Развернувшись, обнаружила сидящую у стены сжавшуюся в комочек девушку, страшно исхудавшую, с застывшим взглядом, молоденькую, как смогла разглядеть в свете оставленных там ламп. Как мило с их стороны оставить нам свет! Без него бы было намного интересней…